В российский прокат выходит спродюсированная Ари Астером сюрреалистическая черная комедия с элементами хоррора про скучного профессора, который начинает сниться окружающим. В главной роли — Николас Кейдж, и он исключительно хорош, сообщает Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Пол Мэтьюс (Николас Кейдж) преподает эволюционную биологию в заштатном университете в Массачусетсе. Окружающие, включая любящую жену (Джулианна Николсон) и дочерей-школьниц, считают его незаметным скучноватым человеком. Но однажды Пол начинает ловить на себе заинтересованные взгляды: как выясняется, он вдруг начал сниться множеству людей, в том числе совершенно незнакомым. В этих снах он ничего не делает, просто стоит пассивным наблюдателем. Необъяснимый феномен становится вирусным, и Пол впервые в жизни оказывается в центре всеобщего внимания.
На пятом десятке Николас Кейдж приучил нас к тому, что примерно раз в год, помимо поточной халтуры, снимается в чем-то неожиданном и примечательном, будь то «Мэнди», или «Цвет из иных миров», или «Свинья», или «Невыносимая тяжесть огромного таланта». В минувшем году в этой роли выступил «Герой наших снов» — фильм норвежского режиссера Кристоффера Боргли («Тошнит от себя»), спродюсированный студией A24. Сюжет про путешественника в чужие сны легко представить как в хорроре (но такой уже есть), так и в солнечной голливудской комедии а-ля 1990-е (чем пытается воспользоваться российский постер), но реальность гораздо богаче: это довольно депрессивный, при этом неизменно увлекательный сюрреалистический фарс, в котором не так много смешного, зато интересных идей на три фильма.
«Герой» и сам как будто состоит из нескольких фильмов. Один из них, едва ли не самый симпатичный — академическая черная комедия про беспомощного интеллигента (жанр, только что представленный на «Оскаре» «Оставленными» и «Американским чтивом»): осенняя Новая Англия, нахальные студенты, книга, которая все никак не пишется, бездарные, но пронырливые коллеги, у которых как раз все пишется. Кейдж восхитительно перевоплощается в умного, даже остроумного человека, от одного взгляда на которого почему-то становится тоскливо — от его одежды, его машины, его походки, его лысины (тут, правда, подвели гримеры, и она часто выглядит очень ненатурально). В сексуальной фантазии жены Пола он надевает гротескный концертный костюм Дэвида Бирна, лишь бы в нем появилось что-то странное. Старый знакомый не зовет его на свои знаменитые (довольно унылые, кажется) ужины — не из враждебности даже, просто его имя как-то не приходит в голову. То, как Пол смеется, интонирует, щурится, двигается, — превосходная работа совсем другой актерской школы, чем та, к которой вроде бы принадлежит Кейдж; может быть, и неспроста на том же «Оскаре» именно его выбрали представлять Пола Джаматти.
То, что такой невзрачный, нелепый персонаж делает карьеру в общественном подсознании, может показаться абсурдным, но центральная метафора фильма уравнивает сны с мемами. А там, как известно, все позволено: Пол Мэтьюс — это кто-то вроде «свидетеля из Фрязино». Он, собственно, и есть свидетель из массачусетского Фрязино, молчаливый соглядатай, чужой на празднике жизни. Здесь фильм делает поворот в сторону сатиры на культ селебрити, вирусные медиа и все такое прочее. Появляется маркетинговое агентство во главе с Майклом Серой, которое берет Пола в оборот. Одна из многочисленных идей, как монетизировать его популярность, — договориться, чтобы он приснился Обаме. Кроме того, благодаря молодой ассистентке (Дилан Джелула) в «Герое» будет самая обескураживающая любовная киносцена за очень долгое время.
Обсуждать дальнейшие перипетии сюжета было бы нечестно, но следующая остановка — «культура отмены», которую фильм препарирует наиболее, может быть, желчно и подробно. Чтобы затем сделать еще несколько па и приземлиться (а точнее, воспарить) на территории лирической и печальной.
Самой очевидной, наверное, будет параллель с работами Чарли Кауфмана (с которым Кейдж знаком не понаслышке), но у Боргли собственный скандинавский взгляд на вещи: стерильные пустынные пространства и рыжеватая цветовая гамма «Героя» упаковывают экзистенциальный кошмар в практичную, почти уютную форму. Одна из самых жутких сцен фильма чисто бытовая: герой пытается уснуть под яркой лампой. Фантастических эпизодов, впрочем, тоже хватает; скажем, сон, в котором Кейдж охотится на самого себя с арбалетом, словно вышел из последней картины продюсера «Героя» Ари Астера.
Может быть, Боргли злоупотребляет неймдроппингом, от Юнга до Такера Карлсона, и засовывает в рот чуточку больше, чем успевает проглотить за скромные час сорок, зато ничто здесь не пережевано: фильм, в отличие от главного героя, стремителен, элегантен и парадоксален. Грань между кринж-комедией и хоррором проходит за секунду. Прекрасный пример — жанр публичных извинений, в котором несчастный Пол Мэтьюс тоже успевает выступить и, как все его предшественники, облажаться.
