Несмотря на то, что перезапуск «Папиных дочек» критикуют (и мы в том числе, опубликовав скептическую колонку), он занял первое место в топ-10 самых просматриваемых фильмов и сериалов в онлайн-кинотеатре Кинопоиска, и пока это самое популярное шоу осени в российском интернете по версии Индекса Кинопоиск Pro. Причины успеха — попадание в разные аудитории и простор для домыслов и различных теорий, которыми сюжет обрастает в TikTok и VK-пабликах. По просьбе редакции София Сно вместе с фанатами разбирается, почему мама снова оставила многострадальную семью и чем все-таки хороши эти новые дочки.
София Сно
Журналистка, ведущая Telegram-канала о кино и поп-культуре «Это не критика»
Ситком о психотерапевте, которому после внезапного ухода жены приходится в одиночку растить пятерых очень разных дочерей, вышел на СТС в 2007 году и задержался на телеэкранах на 20 сезонов. В отличие от огромного количества российских сериалов, «Папины дочки» не канули в небытие и после завершения. Наряду с «Ранетками» они в какой-то момент стали любимицами ВК-пабликов, где ностальгирующие по нулевым пользователи приклеивали субтитры на скриншоты из серий, делились впечатлениями от пересмотра и спорили о пейрингах.
Несмотря на то, что последние полтора десятилетия были временем активного роста ассортимента и доступности зарубежных сериалов, которые принято считать более «престижными» и «качественными», а многие моменты в «Папиных дочках» не прошли проверку временем и новой этикой, для зрителей возвращение к наивному сериалу детства стало способом оказаться в безопасном пространстве.
Спустя 10 лет после финала «Папиных дочек» СТС совместно со Start выпустили продолжение ситкома. «Папины дочки. Новые» — это так называемый мягкий перезапуск (soft reboot). Сюжет разворачивается в той же вселенной, что и оригинал, и формально является сиквелом, но по сути повторяет его с небольшими изменениями. Благодаря этому новые «Папины дочки» нацелены сразу на две аудитории — как на новых, преимущественно юных зрителей, так и на тех, кто вырос на оригинале и вернулся посмотреть, что же стало со знакомыми героями.
Про что это
Главный герой продолжения — Вениамин (Филипп Бледный), муж Даши Васнецовой (а ныне Васильевой) в оригинальном сериале. В пятнадцатую годовщину свадьбы Даша (Анастасия Сиваева) внезапно бросает его с четырьмя дочерьми. Помогают Венику справляться с воспитанием эпизодически возникающие Маша (Мирослава Карпович), Галина Сергеевна (Елизавета Арзамасова), дедушка с бабушкой и прабабушка Антонина Семёновна (Ольга Волкова). Женя (Дарья Мельникова) и Пуговка (Екатерина Старшова) появляются в крошечных камео в первой серии только для того, чтобы затем исчезнуть навсегда, а сама Даша в сериале присутствует только как закадровый рычаг для завязки сюжета.
Если среди детской и подростковой аудитории обсуждения ребута в основном строятся вокруг гипотетических пар — на просторах интернета уже можно найти немало фанфиков и TikTok-эдитов на этот счет, — то у ностальгирующих зрителей постарше воспроизведение старого сюжета в новых декорациях вызвало ряд вопросов. Фанаты «Папиных дочек» задают их и к вселенной сериала, и к границам реальности происходящего, и к повзрослевшим себе самим.
Читайте также
Теория 1: на самом деле это трагедия
Несмотря на повтор сюжетной завязки, разница между оригиналом и продолжением бросается в глаза. Первая причина очевидна: производство ситкомов все прошлые годы не стояло на месте, и создателям продолжения пришлось это учитывать. В новых «Папиных дочках» нет безжизненного закадрового смеха и пауз после шуток, а девочки не вписаны в узкие комедийные типажи, у них есть свои отличительные особенности и характеры, но никого из них нельзя определить односложно как, например, готку или пацанку. На одном только качестве продакшена отличия не заканчиваются.
В начале оригинальных «Папиных дочек» ушедшая мама — абстрактный для зрителя персонаж. Создатели даже рассматривали опцию сделать ее внезапно погибшей, но решили, что это как-то слишком грустно для ситкома, поэтому остановились на версии про уход к хоккеисту. В ребуте от главного героя уходит не незнакомая зрителям жена, а Даша — героиня, за взрослением которой мы наблюдали много лет (как, впрочем, и за развитием их отношений с Веником). Даша не может не помнить, как с аналогичной ситуацией справлялись ее отец, сестры да и она сама. Несмотря на это, она решает исчезнуть — в годовщину свадьбы, к которой дочери готовят сюрприз, и не сообщая об этом лично, а выйдя из семейного чата и оставив записку. В ней жуткие слова:
«Я не смогла найти себя в роли заботливой жены и мамы. Я приняла решение уйти от вас. Не вините себя».
Для повзрослевших зрителей персонажем, с которым проще себя идентифицировать, оказывается не кто-то из девочек школьного возраста, а Веник, и дела у него обстоят плачевно. Его не только неожиданно бросает жена, оставив самостоятельно разбираться с вопросами о том, когда их брак дал трещину, и с трудностями родительства; по ходу сюжета он еще и теряет работу (и не может найти новую). Во всем этом Веник не встречает ни от кого особенного сочувствия. Вдобавок он мучается переживаниями о том, что уход Даши нанес детям психологическую травму, в то время как дочери в основном используют это для манипуляций, а в реальности куда больше обеспокоены игрушками, мальчиками и карманными расходами.
«Жизнь иногда выпускает жало, и может снова все повториться», — жизнерадостно поется в новой версии заставки, но ситуация, в которой оказываются герои, больше походит на неотвратимый трагический рок, чем на комическое стечение обстоятельств.
Теория 2: сон внутри сна
Почему и Веник, и девочки так спокойно воспринимают уход Даши и не пытаются ее искать? Конечно, проще всего объяснить это комедийной условностью и попыткой авторов остаться в границах жанра, но существует конспирологическая теория о том, что все происходящее на экране не более чем плод воображения Веника. Что если все, что мы видим на экране, — тревожный сон человека после самого травматичного события в его жизни? Или, возможно, он и вовсе не справился со свалившейся на него ситуацией и потерял рассудок?
Вполне логично, что внутри сна/воображения, где Веник пытается укрыться от груза реальности, он избегает переживания случившегося, поэтому не происходит этого и у других персонажей, все остальные просто продолжают жить дальше в условиях новых обстоятельств. В такую гипотезу укладываются и многие сюжетные несостыковки. Как мы узнаем в первой серии, детьми до своего внезапного ухода в основном занималась Даша, поэтому Веник имеет весьма отдаленное представление об их интересах и увлечениях. Если действие сюжета разворачивается не в реальности, а в сознании Веника, то оно ограничено его способностью воспроизводить их поведение и понимать их мысли. Это объясняет, почему родившиеся в 2010-х девочки часто используют настолько не свойственные их культурному бэкграунду отсылки. Например, одиннадцатилетняя Диана говорит о популярности Артура Пирожкова и шутит про «омерзительную сгущенку», обшучивая название фильма Тарантино 2015 года, а семилетняя Арина на вопрос о том, почему ее выдуманного друга зовут Витей, отвечает: «В честь Пелевина, конечно».
В одной из серий Лиза, одиннадцатилетняя убежденная экоактивистка, радуется установке во дворе дома мусорных контейнеров для раздельного сбора и пытается заставить всех жильцов сортировать мусор. Продежурив у мусорных баков весь день, Лиза в итоге обнаруживает, что приехавший мусоровоз просто сгружает содержимое контейнеров в один кузов. Не слишком ли это депрессивный поворот для дружелюбного ситкома, ориентированного на детскую аудиторию? Куда больше похоже на что-то, что мог бы придумать мозг взрослого, растерявшего в процессе наблюдения за миром вокруг остатки оптимизма.
Теория 3: Васнецовы не те, кем кажутся
Как правило, в классических ситкомах можно встретить максимум два типа пространств, в которых происходит экранное действие. Первый тип — бытовое, реальное пространство, которое существует по тем же принципам, что и наш мир, и в котором персонажи попадают во вполне близкие зрителю неурядицы. Второй тип — пространство воображаемого; например, в одной серии кто-то из героев спит и видит сон или представляет, как могла бы разворачиваться та или иная ситуация, но в конечном итоге возвращается в реальность. Новые «Папины дочки» устроены иначе.
Границы реального на протяжении первого сезона нарушаются несколько раз, и обычно это связано с Ариной. Например, тот самый воображаемый друг Витя, выдуманный для того, чтобы заманить отца на прием к дедушке, в конце серии манифестируется в реальности и обретает физическую форму. Однако видит его только сама Арина, поэтому остается неясным, показывают ли его нам как метафору живого детского воображения младшей дочери. Или он действительно является, но видим только для Арины, поскольку магический мир, как это часто бывает в фэнтезийных сюжетах, доступен только детям?
Ответ на этот вопрос дает финальная серия — новогодний эпизод, в котором Арина загадывает желание, чтобы к ней пришел настоящий Дед Мороз. После разоблачения нескольких переодетых друзей семьи Веник просит прислать «профессионального» Деда Мороза у Федотова, олигарха и друга семьи Васнецовых. Поэтому появление в квартире деда в шубе и с бородой не вызывает вопросов у взрослых — Веника и соседки Ирины.
Как выясняется, Арина хотела поговорить с настоящим Дедом Морозом, так как все это время думала, что уход мамы — результат ее неверно истолкованных желаний, загаданных на прошлый Новый год, и теперь девочка хочет попросить вернуть все обратно. Дед объясняет Арине, что выполнение этого желания не в его власти, но он оказывается настоящим Дедом Морозом и мистически растворяется в воздухе, когда в квартире гаснет свет. Так магическое в пространстве сериала окончательно становится элементом реальности, поскольку происходит в присутствии не только самой Арины, но и при двух взрослых свидетелях.
Если рассматривать происходящее в этих «Папиных дочках» не как бытовую комедию, но как форму российского магического реализма, то волшебные события объясняются сказочной логикой, а не правилами нашей вселенной. С этого ракурса магическим вмешательством может быть обосновано также исчезновение Даши: ей нужно заново найти себя и свою собственную роль в мире после стольких лет жизни, отданных семье. Венику, в свою очередь, нужно научиться быть ответственным за детей, а девочкам — пройти путь взросления, на котором им время от времени будут помогать проводники из магического мира.
Зачем смотреть перезапуск сериала
Несмотря на то, что юмор оригинальных «Папиных дочек» плоховато состарился и звучит сомнительно в современном контексте, даже спустя столько лет после выхода они по-прежнему остаются редким для российского телевидения примером истории, строящейся вокруг девочек и их жизненных проблем. И в оригинале, и в ребуте комическое часто строится на гендерном разрыве: отец-одиночка пытается понять своих дочерей, но обыгрывается коллизия не в пользу узких стереотипов, а напротив, их развенчивают (пусть и с переменным успехом).
Если детям будет интересно просто наблюдать за перипетиями жизни героинь с понятными им проблемами, то взрослые смогут сравнить, как усложнилось представление о женских персонажах на российском телевидении со времен их детства. А может, даже поискать собственные трактовки происходящего.
