Пока на российском телевидении выходят сериалы про козни американских спецслужб типа «Шпиона» и «Русских», Apple TV+ выпускает старорежимно-доброжелательный по отношению к России фильм об истории знаменитой советской компьютерной игры. Но эта колонка не о геополитике, не про «хороших русских» и «плохих американцев» в кино, а о принципиальной разнице в том, как подают героев у нас и у них.
Валерий Печейкин
Драматург, сценарист, ведущий подкаста Букмейта «Листай вправо»
Советский Союз, 1955 год. Маленький Лёша Пажитнов — будущий изобретатель «Тетриса» — только что родился. Страна живет сурово и бедно: игрушек нет, поэтому советские дети играют кирпичами. Так у Пажитнова появляется интерес к строгим геометрическим формам. Однажды в детском саду он слышит стишок: «Камень на камень, кирпич на кирпич. Умер наш Ленин Владимир Ильич». Пажитнов задумывается, как соединить коммунистическую идею, кирпичи и игру. Через много лет он найдет ответ на этот вопрос — создаст «Тетрис». Название игры составлено из имен великих коммунистов — Эрнста Тельмана, Льва Троцкого и Иосифа Сталина.
Фильм про «Тетрис» снимался несколько лет. Съемки проекта перешли к Сарику Андреасяну от Кантемира Балагова. Тот ушел из проекта. Выгорел. Из фильма также убрали рэп-клип от иноагента на титрах — там теперь реклама доставки еды. Фильм, кстати, называется «Пэтрис», так как продюсеры не смогли договориться с создателем настоящего «Тетриса». Поэтому в начале картины зрители видят титр «фантазия по мотивам фантазий».
К счастью, это тоже была фантазия — о том, каким фильм «Тетрис» могли бы снять в России сегодня и, к счастью, не сняли. Игра «Тетрис» — одновременно наша национальная гордость и национальная травма; ее создатель Алексей Пажитнов эмигрировал в США в 1991 году, состоялся и прославился там как гейм-дизайнер. В свое время могила игры появилась на территории молодежного лагеря «Селигер», где устроили импровизированное «кладбище инноваций» с крестами на изобретениях знаменитых россиян, запущенных в производство на Западе — от вертолета Сикорского до «Тетриса» Пажитнова. И вот еще одна упущенная возможность: фильм о знаменитом русском достижении снят американцами для Apple TV+. В России, кстати, я знаю только один соразмерный оммаж игре — это ЖК «Тетрис» в Красногорске рядом с архивом кинофотодокументов.
Алексей Пажитнов разговаривает с компьютером в эфире советского ЦТ
В центре американского фильма — история создателя «Тетриса» Алексея Пажитнова, которого сыграл Никита Ефремов. Еще в 1984 году Пажитнов, работая в Вычислительном центре при Академии наук СССР, придумал знаменитую игру. В фильме Пажитнов работает в компании Elorg («Электроноргтехника»), есть в нем ряд и других отступлений от фактов, которых к финалу становится огромное количество. Сценаристов «Тетриса» больше интересовали детали сделки, позволившей игре выйти на мировой рынок, чем стремление к правдоподобию в отображении перестроечной Москвы. Сценарий подробно рассказывает о передаче прав на игру от Elorg компании Andromeda, которая, в свою очередь, передала права Mirrorsoft, а та — Bullet-Proof Software, и еще есть тонкости в делении прав на аркадную игру для автоматов и для ПК. «Скучно!» — сказал бы всякий российский редактор, которому показали бы такой суетливый сценарий. «Это никому не интересно. Это не кино», — добавил бы продюсер, который беспокоится о нас, зрителях.
В связи с сюжетом «Тетриса» можно вспомнить «Фею» Анны Меликян. В этом фильме Константин Хабенский играет русского Кодзиму — гейм-дизайнера, который создает игру «Коловрат», наполненную славянскими символами. Фильм Меликян наглядно демонстрирует, что высокое назначение российского кино — не окунать нас в приземленную бухгалтерию; его задача — показать русскую любовь к духовным прозрениям, собирательным образам и неудержимым фантазиям. За Хабенским не угадывается никто конкретный, и наверняка такого человека просто нет, как и игры «Коловрат» с фресками Андрея Рублёва. Кстати, через несколько лет после выхода «Феи» появится игра Atomic Heart, основанная не на славянском, а на советском наследии, которое, как выясняется, гораздо более сильный игровой материал.
«Тетрис» можно было бы назвать голливудской производственной драмой — похожий жанр был одним из ключевых в кинематографе СССР. Но Голливуд исторически куда меньше занимали подвиги простых трудяг, чем сюжеты о большом бизнесе и бизнесменах. Новую волну ретрофильмов, повествующих об удачных сделках и маркетинговых решениях, в GQ называют ham-fisted capitalist porn trend. В этом смысле «Тетрис», как и недавний Air, следует за «Волком с Уолл-стрит», «Основателем», «Социальной сетью», «Джобсом». А в России? Единственное, что приходит на память из новых проектов, — сериал «ИП Пирогова». Но и там показана мелодрама о вымышленной кондитерской, а не обсуждение упрощенной системы налогообложения.
Советский Союз в фильме Джона С. Бейрда двухцветный: серые дома, улицы, люди и красные флаги. Все дома похожи на «стакан» из самого «Тетриса» — бесконечные кубы, поставленные друг на друга. Единственный проблеск красоты — советские женщины: они красивые, у всех брови выщипаны. В остальном царство скуки и коммунизма. В Elorg переговоры о покупке игры ведутся в кабинете, где висит большая репродукция картины Александра Герасимова «В. И. Ленин на трибуне». Ну, хотя бы так, а ведь могли повесить картину Васи Ложкина «Родина слышит», тем более в ленте героев все время прослушивают сотрудники КГБ.
Повторимся, «Тетрис» далеко не эталонный фильм в смысле достоверности, который, очевидно, следуя за эстетикой сериала «Чернобыль», искажает ее в комическом ключе. Нам вообще может представляться смешным многое из того, что иностранцы просто не заметят. Им могут не нравиться советские экранизации Оскара Уайльда или наш «Шерлок Холмс». Помню, как, будучи в Лондоне, дал послушать английским артистам музыку Владимира Дашкевича из советского телесериала — они назвали ее «стереотипной». И также меня покоробило, когда я услышал в финале «Тетриса» народную песню «Ой, полна моя коробушка…».
Герой Никиты Ефремова в сюжете далеко не главный, он показан как талантливый крепостной, которому помогают освободиться американские бизнес-ангелы. Как Ефремов играет? Хорошо, но мало. Даже если бы Пажитнова сыграл Александр Кузнецов, фильм от этого вряд ли сильно бы изменился. Гораздо важнее здесь Тэрон Эджертон в роли предпринимателя Хэнка Роджерса — честного, семейного, настойчивого. Он принимает решения, рискует и в конце концов выигрывает — получает «Тетрис» и помогает Пажитнову уехать из СССР. Роджерс и есть настоящий герой, а Пажитнов как фигура из «Тетриса», которую ловко поставили в нужное место. «Тетрис» не надо воспринимать ни как производственную драму, ни как байопик, ни как комедию; это, скорее, процедурное кино вроде «Игры на понижение» — оно про бизнес, и ничего личного.
Если вернуться к вопросу аутентичности фильма, то самым русским в нем оказался главный злодей в исполнении Игоря Грабузова, появляющийся на 14-й минуте. «Валентин Трифонов. Центральный комитет коммунистической партии, — представляется он Пажитнову. — Пришел лично познакомиться с человеком, благодаря которому чуть не распался Советский Союз». Разобрать эту фразу мне удалось с третьего раза, потому что здесь и далее кагэбэшник Трифонов говорит невнятным злодейским шепотом. Будто бы вся его роль составлена из бормотания, которое, вероятно, призвано олицетворять естественность речи, передавать ее змеиное шипение (кстати, когда-то критики пренебрежительно называли «шептальным реализмом» постановки деда Никиты Ефремова в «Современнике».) Русскоязычному зрителю слушать грабузовский мамблкор непросто, хотя у такого подхода есть оправдание: фильм снимался не для России. Так, певица Галина Вишневская, рассказывая о своих парижских концертах, вспоминала, что делала акцент не на содержании текста, а на его звучании. Другой вопрос, что Игорю Грабузову не удалось то, что получилось у Вишневской — соединить характерность и внятность. Зато в конце у актера прорывается настоящий и ясный голос, когда он кричит:
— Этой стране конец! Слышишь меня? Ей [ужасный конец]!
В этой сцене кагэбэшника арестовывает героиня Софьи Лебедевой, трансформацию которой из хрупкой переводчицы Саши в гарпию из органов мы недавно увидели. Эпизод комически напоминает финал фильма «Партийный билет» Ивана Пырьева. «Это Зюбин! Он убил секретаря комсомольской ячейки», — кричат у Пырьева. «Валентин Игоревич, по приказу генерального секретаря вы арестованы!» — произносит Саша, до этого доложившая об измене Трифонова самому Горбачёву. Их судьбоносная встреча произошла на Мавзолее, где генсек принимал парад, и нет, это не шутка — я вам пересказываю финал.
Однако жизнь, как сама игра, предлагает выбирать из того, что есть, а не из того, что хочется. У россиян нет собственного фильма об Алексее Пажитнове и его игре; есть несовершенный и местами фантастический фильм Apple TV+, поражающий подробностями контрактных обязательств и дикцией антагониста под соусом из русской клюквы. Если не нравится, надо снять другой фильм — самим и свой. Ирония судьбы в том, что фильм о великом российском программисте сделал Джон С. Бейрд, а не Сарик Андреасян — он снял сериал «Чикатило». Наверное, нам проще говорить о своих маньяках, чем о гениях.
