Материал не предназначен для читателей младше 18 лет.
На Netflix вышел сериал «Рипли» — новая экранизация знаменитого романа Патриции Хайсмит о бессовестном, но по-своему обаятельном убийце. Все появления Тома Рипли на экране вспоминает Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Патриция Хайсмит была чрезвычайно эксцентричной (и, по распространенному мнению, неприятной) персоной и одной из самых ярких американских писательниц XX века — не только в жанре триллера, но и вообще. Ее понимание человеческой (прежде всего, как ни странно, мужской) психологии в сочетании с умением придумывать оригинальные, захватывающие сюжеты сделали ее книги очень востребованными у киностудий, хотя сама она относилась к экранизациям скептически. Дебютный роман Хайсмит «Незнакомцы в поезде» своей гениальной завязкой (обмен убийствами как идеальное убийство) привлек, как известно, внимание самого Хичкока. Романы «Бестолочь», «Глубокие воды», «Два лика января», «Крик совы» экранизировались по два раза — как правило, сперва в Европе, потом в Голливуде. Особенно Хайсмит полюбили французы: ее ставили Мишель Девиль и Клод Шаброль, Клод Миллер сделал прекрасный фильм с Жераром Депардье по «Этой сладкой болезни». В середине 2010-х имя Хайсмит было на слуху в связи с «Кэрол» Тодда Хейнса — запоздалой экранизацией романа «Цена соли», впервые опубликованного в начале 1950-х под псевдонимом.
Но самым прибыльным активом Хайсмит остается Том Рипли — эстет и социопат, ставший героем пенталогии, серии романов, написанных с большими перерывами с 1955 по 1991 год. То, что Хайсмит раз за разом заставляла читателей болеть за этого аморального, в высшей степени отталкивающего персонажа, — высший пилотаж ее широко разрекламированной мизантропии.
Три из пяти романов экранизированы (первый и третий — дважды). Финальные два — «Тот, кто следовал за мистером Рипли» и «Мистер Рипли под водой» — пока не тронуты. Возможно, нетфликсовский сериал не ограничится одним сезоном, а станет полной антологией риплиады, но это еще не подтверждено.
Первая из Рипли-экранизаций по первому (на тот момент единственному) роману «Талантливый мистер Рипли». Картина, поставленная уверенной рукой Рене Клемана, интересна прежде всего как продукт своей эпохи, в чем-то удивительно легкомысленной, а где-то еще довольно консервативной. В том же году вышла «Сладкая жизнь» Феллини. На летнем римском бульваре заметающий следы Том Рипли легко мог бы столкнуться со скучающим Марчелло. Италия рубежа 1960-х — центр притяжения для обеспеченных бездельников со всего мира, в особенности из Штатов, но у dolce vita, как самые проницательные уже поняли, есть своя цена. Дики (переименованный здесь в Филиппа) Гринлиф платит ее первым, но нам его не жалко: в этой версии он на редкость отвратительный тип, который безобразно ведет себя и с Томом, и с Марж, а в самом начале фильма шутки ради покупает у слепого его трость. Изначально Гринлифа должен был играть не Морис Роне, а Ален Делон, но последний, с первых шагов в кино демонстрировавший отличное карьерное чутье, выторговал себе повышение: роль Рипли значительно упрочила его статус восходящей суперзвезды. Рипли из него так себе — неприметный юноша-хамелеон из романа Хайсмит, конечно, не мог выглядеть так ослепительно, как 25-летний Делон. Но какая разница, если в нем море отрицательного обаяния и камера его обожает. Лучшие моменты фильма — когда герой остается наедине с самим собой: старательно подделывает подпись, или ходит по рыбному рынку, или жадно ест запеченную курицу над трупом.
Клеман упростил интригу романа, добавил дешевой полицейской рутины (слежка и т. п.) и каких-то подозрительных русских балерунов для колорита. Дебютантка Мари Лафоре выглядит очень деревянной. А главное, французы дали слабину и (к возмущению Хайсмит) поменяли финал: принципиально неуловимого Тома Рипли под занавес настигало правосудие, а то мало ли какие уроки легковерный зритель мог бы извлечь из этого элегантного, соблазнительного и злого триллера.
Большой любитель Хайсмит, Вим Вендерс однажды решил поставить какой-нибудь из ее романов, но обнаружил, что все киноправа разобраны; тогда он встретился с писательницей, приглянулся ей, и она дала ему рукопись «Игры Рипли» — третьей части риплиады, еще не опубликованной и, соответственно, незанятой. Контрабандой Вендерс протащил в фильм художника Дерватта из «Рипли под землей».
«Почему в Гамбурге не может быть ковбоя?» — усмехается Рипли (Деннис Хоппер), снимая с головы стетсон. Ничего, что книжный Рипли из Бостона, зато в Техасе родилась Хайсмит. Вендерс не был бы собой, если бы не превратил свой первый триллер в размышление о жанре и об Америке, в ритуальное подношение классическим нуарам. Двух своих американских друзей, ветеранов Николаса Рэя и Сэмюэла Фуллера, он еще и пригласил в эпизоды. Вообще, режиссеры исполняют почти все эпизодические роли. Главную — смертельно больного гамбургского столяра Циммермана — исполнил Бруно Ганц, на тот момент звезда театра с почти нулевым киноопытом.
Поэтический киноязык может сбивать с толку (и сама Хайсмит, если верить автору, въехала в фильм только со второго раза), но Вендерс довольно честно пересказал роман. По сюжету Рипли, походя обиженный Циммерманом, жестоко подставляет его — рекомендует знакомому парижскому бандиту как идеального киллера, человека, которому нечего терять. Но потом проникается к нему чем-то вроде симпатии.
Немец демонстрирует вполне мастерское владение жанровыми инструментами, взять хотя бы сцену убийства в поезде, полную нешуточного саспенса. Но в первую очередь «Американский друг» — парад невероятно выразительных городских пейзажей, полароидных цветов, чуть претенциозных сентенций («Нечего бояться, кроме самого страха») и голливудских теней, утопленных в отборной европейской меланхолии.
После «Друга» Вендерс получит приглашение в настоящий Голливуд и, как полагается, будет этим опытом глубоко разочарован.
Фильм, благодаря которому многие впервые узнали о Томе Рипли, — кассовый хит, номинант на пять «Оскаров», и (несмотря на все это) превосходная, почти безупречная экранизация. Из пяти Рипли-фильмов это единственное ретро: студиям (Miramax на вершине ее могущества и компании Сидни Поллака) не было нужды экономить на декорациях. Открыточная Италия 1950-х на экране как живая: южные пляжи, венецианские каналы, Испанская лестница, апероль на террасе и «Tu vuò fà l’americano» в ночном клубе Сан-Ремо.
Джуд Лоу за свой неполный час успевает почти украсть фильм у Мэтта Дэймона — почему почти все персонажи влюблены в инфантильного капризного Дики, вопросов не возникает. Гвинет Пэлтроу — образцово трепетная, и Филип Сеймур Хоффман в своей паре сцен, как всегда, бесподобен. Но черная душа фильма, конечно же, все-таки Дэймон, идеально подобранный: актер неподражаемо скользкий, умеющий в соседних кадрах быть красивым и уродливым, жалким и безжалостным.
Энтони Мингелла почтительно обращается с первоисточником, но позволяет себе важные вольности (помимо полностью придуманного им персонажа Кейт Бланшетт). Гомоэротический подтекст, туманно, но недвусмысленно прописанный в книге и вычеркнутый, если совсем уж внимательно не вглядываться, в «На ярком солнце», здесь вышел на первый план. В конце 1990-х в большом кино это было по-прежнему в новинку, и усилия Мингеллы можно только приветствовать: такой любовный треугольник имел куда больше смысла, чем тот, что наскоро нарисован в фильме Клемана.
Другой вопрос, что роман вообще немножко про другое: Рипли куда больше хочет жизнь Дики, чем его самого. Но любовную историю проще продать зрителю, и сценаристы пока этим пользовались; посмотрим, что будет в телеверсии.
Еще одна экранизация третьего романа в серии — про бедолагу с лейкемией, которого Рипли придумывает превратить в киллера, но потом об этом жалеет. Итальянка Лилиана Кавани известна в первую очередь по «Ночному портье» и интересной идее снять Микки Рурка в роли Франциска Ассизского. Если Вендерс поселил Рипли (в книге живущего во Франции) в Германию, то Лилиана Кавани логично отправила его в Северную Италию.
Рипли средних лет играет Джон Малкович, и это, безусловно, не менее удачный кастинг, чем Мэтт Дэймон. Задним числом он кажется даже слишком очевидным, почти вульгарным. Справляется ли Джон Малкович с ролью убийцы-мизантропа с мертвыми глазами, мягкими манерами и любовью ко всему изысканному? Дайте подумать.
Компанию ему составляют британцы: Дюгрей Скотт в роли киллера поневоле, Лина Хиди в роли его страдающей жены, Рэй Уинстон в роли, как ни странно, гангстера.
Роджер Эберт назвал «Игру» «без вопросов лучшим фильмом про Рипли», что, конечно, не красит покойного критика, но в целом объяснимо. Работа Кавани в высшей степени компетентна. Прекрасные актеры. Хорошо смазанный мотор сценария. Чудный итальянский фон: виллы, трюфели, туманы, старинный клавесин и молодая клавесинщица (жена Тома). Но здесь и в помине нет той странности, того болезненного надлома, который был и в книгах, и во всех трех предыдущих экранизациях и который, собственно, отличает похождения Рипли от поточных евротриллеров.
За изобретательным русским названием скрывается «Рипли под землей» — экранизация второго романа риплиады, прошедшая практически незамеченной, несмотря на достаточно солидные титры. Режиссер Споттисвуд, в частности, опытный ремесленник, в 1980-е и 1990-е ворочавший большими бюджетами и даже поставивший серию «Бонда» (одну из худших).
«Возвращение» не выглядит дешево по картинке, но все равно оставляет впечатление продукта не вполне высшего сорта: тогда говорили «сразу-на-DVD», сегодня это была бы вторая линейка того же Netflix.
Рипли (Барри Пеппер) — порочный мускулистый блондин, актер-неудачник, живущий в Лондоне и не брезгующий мелкими кражами. Вместе с приятелями он организует кооператив по подделке и продаже картин погибшего художника, а параллельно заводит роман с порочной французской блондинкой, живущей в огромном замке под Парижем.
Сейчас авторов наверняка обвинили бы в мизогинии (обе героини соответствуют немодным, скажем так, гендерным стереотипам), но это даже не главная проблема фильма, который разваливается на ходу: события выглядят все более абсурдными, а герои — неубедительными. К книге Хайсмит, несмотря на общий сюжет, это имеет весьма отдаленное отношение.
Впрочем, концентрация дикостей по-своему даже обаятельна: Уиллем Дефо играет болвана-коллекционера в паричке, Алан Камминг после каждой реплики нюхает кокаин, Пеппер принимает душ с тремя гигантскими пуделями, которых зовут Ницше, Цезарь и Аттила.
