Не успел отгреметь «Фишер», как у Ивана Янковского выходит новый остросоциальный проект — «Плейлист волонтера». В нем его герой сначала потерялся сам, а потом примкнул к отряду поисковиков и стал искать пропавших людей. Накануне премьеры Иван пригласил нас прогуляться и поговорить возле Новодевичьего монастыря, где похоронен его дед Олег Янковский.
Иван Янковский (1990) — российский актер кино и театра. Сын актеров Филиппа Янковского и Оксаны Фандеры, внук народного артиста СССР Олега Янковского, брат актрисы Лизы Янковской. Впервые в кино сыграл вместе с дедом в картине «Приходи на меня посмотреть». Первой значимой работой стала драма Михаила Местецкого «Тряпичный союз», за роль в котором получил приз на «Кинотавре». Признание пришло после «Дамы пик» Павла Лунгина, затем были драмы «Завод» и «Текст», психоделический сериал «Топи» и блокбастеры «Огонь» и «Чемпион мира», исторический «Союз Спасения», триллер о розыске маньяка «Фишер» и сейчас человеческая драма «Плейлист волонтера» на Okko. Четырехкратный лауреат премии «Золотой орел» («Дама пик», «Текст», «Огонь» и «Чемпион мира»), причем «Орла» за роль второго плана в «Огне» получил в тот же вечер, что и его отец, Филипп, за главную мужскую роль в фильме «Иван Денисович» Глеба Панфилова.
О месте съемок
Я люблю приходить в Новодевичье. На мой взгляд, это одно из лучших мест для прогулки: и парк, и пруд — ну, и к деду можно заглянуть на кладбище. Люблю, где тихо, а кладбище — одно из главных мест, где можно поймать тишину. Из-за некоей связи ушедшего и настоящего можно на какие-то волны выйти. Я люблю такое, для меня это важно, и этим важным местом я захотел с вами поделиться.
О Штапиче из «Плейлиста волонтера»
Мне кажется, что этот герой вечный, такого можно найти в любую эпоху. Даль играл его в «Отпуске в сентябре», Хабенский — у Филиппа Олеговича во «В движении», Олег Иванович — в «Полетах во сне и наяву». Некая зиловщина, которая переходит из времени во время и никуда не девается. Инфантильные мужчины не знают, как взять ответственность за свою жизнь и превратиться просто в мужчину наконец. Можно пойти не по той дорожке просто потому, что не разобрался, какая дорога тебе вообще нужна.
Этот сериал важен тем, что он про людей. Не каких-то там супергероев, а про самых обычных. И все они немножко потеряны и не могут найти некий вектор в жизни. Но тут есть очень важный библейский момент: спасая другого, можешь спасти самого себя. Обретая счастье через поиск и нахождение другого человека, ты можешь решить какие-то свои внутренние проблемы. При этом ты все время находишься на грани: это же страшная штука, когда ищешь пропавших детей и готовишь себя к худшему, что потом будешь говорить родителям, почему ты не успел.
О собственном плейлисте
Там есть и Баста, и Принс, и Луна, и «Грибы», и Nickelback, и Rolling Stones, и Coldplay, какие-то рэперы. Я обожаю Скриптонита, «масло черного тмина», Post Malone, MiyaGi, Джея Коула. Есть Цой, Влади, Пугачёва, Radiohead, аргентинская какая-то музыка.
Еще люблю OST — треки, написанные к фильмам. Короче, вот такой компот у меня. Нет какого-то определенного жанра, разве что на бокс включаю специальную подборку. Люблю баскетбол и слежу за ним, и у меня есть все, что играет в перерывах между матчами — «Black Bird» Mogwai, например. Есть еще любимая песня — это «Believe in Love» Scorpions.
Об актерской работе как баловстве
Мне сниматься всегда радостно, весело и легко. Неважно, что нужно делать. Как говорил Станиславский, надо тяжелое сделать приятным, а приятное — легким. Для «Плейлиста» мне ничего особо тяжелого делать не пришлось. Разве что нас много учили тому, как нужно человека проверять, если он без сознания, как правильно должны работать руки. Ключица, спина, бок, легкие, пальцы, шея — все это надо правильно щупать, чтобы понять, какие у человека травмы. Чему еще учился? По компасу ходить, с навигатором специальным разбираться, поисковому сленгу — все эти «Лиса-1», «База-2», «в канале».
Актерская профессия для меня — некое баловство, игра. Я ею занимаюсь только с точки зрения того, что могу чему-то научиться как человек. Если я в жизни слабый, а роль позволяет мне влезть в шкуру сильного, если я боюсь боли, а играю того, кто ее не боится, то работа над материалом поможет что-то про себя понять, что-то перерасти. Как я сыграл, каким будет финальный результат, будут ли смотреть проект — меня это уже не волнует. Мне важен мой некий подъем наверх. Знакомство с людьми, разочарование, сложный текст, плохая погода, зима, температура, ныряние в прорубь — все это уходит на второй план по сравнению с тем, что я испытал и понял про себя.
На «Фишере», например, я научился творческой смелости и свободе. Хотя вообще просто играл то, что хотел. Мне сначала предложили Козырева, которого в итоге сыграл Яценко. Но я не хотел играть интеллигентного сотрудника спецслужб, мне хотелось что-то дерзкое, приезжего лютого мента. Так что я сказал: либо он, либо никто, смотрите тогда другого. Я уже играл интеллигентность, мне неинтересно, меня тошнит от нее.
О смысле актерского пути
В профессии важно быть сосудом, который легко наполняется и так же легко это отдает. Бывает, зажимаешься, на тебя давят материал, роль, съемка, режиссер — все, ты не можешь ничего выдать. Сто процентов никто никогда не выдает, даже такой мастер, как Де Ниро. Нереально на сотку делать все, что хотел бы. 90, 87, 70 — уже хорошо, если можешь отдать. Об этом есть сцена в «Однажды в… Голливуде». Помните, маленькая героиня Джулии Баттерз говорит ДиКаприо, что на сто процентов выложиться невозможно, но смысл нашего пути в том, чтобы пытаться. То есть она уже в 8 лет это понимает, а он забыл в свои тридцать и благодаря ей вспомнил и блестяще отыграл свою вестерн-сцену. Так что если сможешь расслабиться, насколько получится, и отдать роли 70–80%, в этом и есть смысл, в этом и виден путь.
Вот Тарамаев и Львова, режиссеры «Фишера», дают такую свободу. Ты с ними не зажат вообще. Они очень крутые, очень насмотренные, мы с ними постоянно перетирали, что бы еще такого посмотреть. И режиссер «Плейлиста» Максим Свешников — я реально обрел его как человека, близкого по духу в том, как он относится к профессии. Я ни разу еще не встречал режиссера, который бы за 50 смен не подошел ко мне и не сказал: «А давай подумаем, как мы это видим». У Свешникова всегда все готово, потому что весь фильм уже готов в голове.
Ну, и Владимир Мирзоев — абсолютно мой режиссер. Он меня прет тем, что небытово говорит о нашей с вами реальности и справляется с этим блестяще. В его материале всегда есть какой-то философский подтекст, смысл бытия. Он твою природу, психофизику раздербанивает так, что ты стараешься не быть тем, кем являешься в жизни, стремишься ощутить свое предназначение.
О новых поисках
«Я хочу, чтобы я был поломанный, без зубов, худой, без глаз, лысый. Я мечтаю работать телом, звуками, голосом, жестами. Я всегда готов трансформироваться к роли».
Из интервью Ивана Янковского для проекта Кинопоиска «Новые русские», 2018 год
Слушайте, а ведь и правда, почти все это уже было. И лысый, и худой, и поломанный. Я добился того, чтобы играть другие роли. То есть я-то про себя все это знал, что могу быть человеком из Ростова и, если мне дать возможность, я покажу, на что способен. Но другие-то этого не видели. И была задача сделать так, чтобы про меня поняли: он способен. Все, теперь я могу просто существовать и искать что-то более характерное, более острое, более далекое от себя. В комедии, например, сыграть.
Я к своим 32 годам работал с реально большими режиссерами. С Юрой Быковым, Лёшей Нужным, Сергеем Тарамаевым и Любой Львовой, Максимом Свешниковым, Павлом Лунгиным, Владимиром Мирзоевым, Климом Шипенко, Лёшей Сидоровым.
Созрел ли я сам к режиссуре? Не знаю. У меня впереди много ролей, которые я должен сыграть, я от них получаю огромное удовольствие и пока счастлив тому, как все в моей жизни происходит. Я к этому отношусь как к потоку. В чем классность нашей работы? Ты никогда не знаешь, в чем смысл, что сработает, а что — нет. Это все проба, эксперимент, путешествие без конечной точки маршрута, Колумб и открытие Америки. Можно приплыть, а можно и нет — я к этому отношусь легко и свободно.
У меня нет задачи сыграть какую-то народную роль, быть народным артистом. В гроб я с народной любовью не лягу. У меня задача — просто расти. На Start вышел сериал «Жить жизнь» — вот это фраза про меня. Я ее сейчас живу, разными красками наполняю. Процесс — вот что меня волнует. А народный или нет, получилось или нет — не колеблет. И потом, что значит «не получилось»? У каждого проекта есть свой зритель. Вот «Ночные стражи». Я раньше даже как-то переживал из-за них, но в прошлом году гулял по Большой Никитской, и ко мне подбежали дети с криками: «О, Паша-курьер!», стали обниматься и фотографироваться. И я задался вопросом: а не получилось ли? Вот есть радостные дети, спрашивают, будет ли сиквел, значит, для них получилось.
О котиках
Я, как отец, стал задумываться о детском кино. Понял, что мне нечего показать ребенку из своего! Ну, сын пока маленький и смотрит «Трех котов», а я смотрю вместе с ним. Все сезоны видел, вникал, то есть я готов с детьми сесть и обсуждать этот мультфильм и буду понимать, о чем идет речь. Я вообще бы сыграл одного из котиков в полнометражной художественной версии!
О культуре запрещенного просмотра
Я люблю смотреть кино, я так вырос — все смотрел с детства. Я еще застал момент, когда на Горбушке на VHS продавали «Мумию» с Бренданом Фрейзером или «Звездные войны» с Лиамом Нисоном. Мы с папой за ними ездили, он их называл «тряпками»: «Сейчас „тряпки“ возьмем». Такое было качество у них. Помню, мне запрещали смотреть «Хищника» со Шварценеггером, потому что он был очень кровавый. Мне друг в детском саду дал кассету, но мама отобрала ее и спрятала. Единственный шанс посмотреть был, когда родители спали. И вот я встал в 5 утра, нашел эту кассету, вставил в видак и тихо смотрел. Обосрался, конечно — какая-то хрень фигачит людей какими-то лезвиями! Могла, в общем, детская травма получиться, а вышла культура запрещенного просмотра.
И сегодня я все смотрю, мне это важно — смотреть и понимать, куда вообще движется индустрия. Когда успеваю? Одну-две серии перед сном или если еду куда-то. Недавно катался между Ярославлем и Москвой и в машине смотрел с ноутбука или телефона. И потом, мне кажется, важно видеть, что делают коллеги. Очень люблю за ними наблюдать, могу даже позвонить и сказать: «Ты меня поразил, мне так понравилось, что я себе что-то из этой работы взял — потом пригодится». Да, могу вот так украсть для себя. (Смеется.)
Что Иван Янковский смотрит и вам советует
«Наследники»
Смотрю прямо сейчас — это потрясающе. Настоящий Шекспир! Я не осилил «Игру престолов»: про драконов, про мечи, принцесс и королей — не мое, я не могу себя в этом найти, мне хватило одного сезона. Все то, чем для многих является «Игра престолов», — для меня «Наследники». Взаимоотношения в семье магната и его детей — это же абсолютно шекспировские страсти, «Макбет», «Король Лир»! Это сериал о том, как устроена Америка, как работает демократия, как существуют медиахолдинги. Потрясающие диалоги. Ощущение, что их не пишут, а просто люди прямо сейчас все придумывают в кадре. Очень узнаваемо, современно и талантливо сделано. Безусловный маст вотч.
«Мистер Робот»
Досмотрел его только год назад — потрясающий сериал, просто перевернул мою жизнь. Абсолютно новый киноязык, работа камеры, музыка, актеры. То, как придумали вывернуть сюжет к финалу, — гениально. Если не осилили — переосильте себя и посмотрите! Люди в 2017 году предугадали все, что происходит сейчас с биткоином, сетевой валютой. Просто грандиозно.
«Пророк»
Не устаю рекомендовать этот фильм Жака Одиара. Разбуди меня ночью и скажи, что снимается ремейк, я без разговоров пойду играть роль Тахара Рахима — неважно, кто режиссер, какой сценарий. Абсолютно гениальная картина про становление мелкого воришки главой мафии. Одиар изумительно передает ощущение немножко другого измерения, в котором живет герой. На меня этот фильм произвел неизгладимое впечатление, он один из любимых на все времена.
«Белый лотос»
Посмотрел первый сезон и начал второй — замечательная сатира! Тонко, с юмором, очень талантливо сделано.
«Пылающий»
Я очень люблю азиатское кино. В этом фильме Ли Чхан-дона есть какая-то магия, ты до конца не можешь понять, что в нем происходит. Тебя водят за нос, и после просмотра остается до фига вопросов, на которые пытаешься ответить, но не выходит, и поэтому снова пересматриваешь. Я попался в его ловушку. Я не понимаю, что в этом фильме реально, а что — нет, что герою кажется, а что с ним действительно происходит.
«Враг»
На мой взгляд, одна из сильнейших работ Дени Вильнёва. Я вообще жду, чтобы он вернулся уже к своим экспериментам: «Убийца», «Пленницы», «Политех» — очень тяжелый и очень хороший черно-белый фильм про массшутинг. Или вот «Пожары» — просто молотком по голове, очень сильное кино. И если в «Прибытии» ему еще удалось совместить свой авторский язык с темой и там было все, за что мы его любим, то, когда началось студийное кино, «Дюна» эта, я уже устал. Я хочу, чтобы он снова снимал что-то такое, как «Враг» — один из моих любимых его фильмов с Джейком Джилленхолом в главной роли, потрясающее кино о непринятии себя. В итоге, конечно, про принятие, но когда это происходит, то понимаешь, что ты в принципе не изменился и не изменишься.
Интервью: Ольга Белик
Фото: Ирина Кудрявцева
