Спустя две недели после финала сериала Кинопоиска о панк-группе он остается в топ-10, а на Okko выходит документальный фильм «Михаил Горшенёв. Легенда о „Короле и Шуте“». То, что произошло с наследием Горшка и Князя в 2020-е, — феномен, требующий осмысления. Одни их обожали, потом позабыли, другие презирали, боялись, потом приняли и оценили, а третьи открыли только сейчас. По нашей просьбе и на примерах из своей биографии Родион Чепель рассказывает, как интеллигенция полюбила самую народную российскую панк-рок-группу.

Родион Чепель

Журналист, автор документальных фильмов о Владе Листьеве, Павле Дурове и Викторе Пелевине

1. Отрицание

В конце 1990-х я обходил эту музыку стороной. В Петербурге в то время пробивался вайб не то Бронкса, не то Карибов — играли «Кирпичи», Markscheider Kunst, Spitfire, умирали клубы «Циник» и «Фишфабрик», зарождались бары на Думской и группа «Ленинград». Для интеллигентного студента в петербургском андеграунде было много всего интересного, и на этом фоне «Король и Шут» оставались уделом необразованных масс. Экстравагантные выборжцы Эдуард Старков и его «Химера», позже «Последние танки в Париже» и Леха Никонов — вот это был настоящий панк, провокация и экстремальное творчество. А «Король и Шут», выросшие из того же клуба «Там-там» Всеволода Гаккеля, с их простыми рифмами и магическими, но линейными сюжетами отдавали низкопробным искусством в угоду широкой публике.

Публика отвечала взаимностью: к рубежу веков клип на песню «Ели мясо мужики» крутили по MTV, а песни заполняли эфир «Нашего радио» настолько плотно, что группа могла диктовать радиостанции свои условия (по крайней мере, пыталась). Да, их концерты записывал Игорь «Панкер» Гудков, до этого писавший Науменко и Цоя. Но с людьми, прыгавшими со сцены в партер на концертах «Короля и Шута» в «Спартаке» и «Полигоне», а потом забившими СКК «Юбилейный», мне было трудно себя соотнести. Мы жили в одном городе, но ходили в разные бары. Они пили пиво, мы — тусовка писателей, художников и журналистов — предпочитали сухое вино; они уходили от реальности, мы пытались ее преобразовывать.

Какие скоморохи и колдуны, когда реальность была такой интересной: в мою жизнь приходил интернет, на заброшенных фортах в Финском заливе проходили романтические рейвы. Можно было подавать документы на поступление в европейские университеты, а если нет — финны все равно ставили пятилетний шенген. От реальности не хотелось бежать — в ней хотелось участвовать. Восклицания о свободе 1990-х сегодня принято осуждать с позиции «есть было нечего, какая свобода», но, кажется, проблема восприятия того времени несколько шире, чем описание экономического состояния населения. Во всем мире 1990-е, пришедшие на смену кризисным 1980-м, — это время надежд, информационной революции, веры в прогресс и обещаний новой жизни. Сказки про отрезанную голову на этом фоне казались какими-то больными фантазиями, компенсирующими дефицит эмоций в детстве.

2. Гнев

Журналисты меряют свою жизнь новостными поводами. Так вот, президентом России тогда только стал крайне либеральный Дмитрий Медведев, петербургский футбольный клуб «Зенит» отпраздновал завоевание Кубка УЕФА, сборная России сыграла в полуфинале Евро, и еще ничто не предвещало войны России и Грузии. В общем, стояло безоблачное петербургское лето.

После очередного пивного фестиваля перед СКК в такой вот безоблачный домашний летний вечер влетел мой кузен. Не помню, были ли у него тогда передние зубы — в какой-то момент он их вынул, следуя примеру любимого артиста. Обуреваемый анархическим чувством протеста, он быстро взвинтил градус несущественного спора и вместо очередного аргумента разбил антикварный столик о голову одного из гостей. На пивном фестивале в тот день по традиции выступали «Король и Шут». Национал-большевистскую партию, в которой раньше состоял брат, недавно запретили, и тогда концерты КиШа заняли в его жизни место акций НБП как основной точки сброса пара.

Все это я объяснил себе позже, а в тот момент понял одно: люмпен-пролетариат из тусовки вокруг этой говнарской группы генерит неконтролируемый пьяный треш, которого хотелось бы избегать. Это музыкальное и общественное явление я вычеркнул из жизни на многие годы, лишь однажды вспомнив о нем, когда пришли новости о смерти Горшка. Я оценил этот художественный жест и удивился резонансу, но очень скоро вернулся на свою журналистскую орбиту: в день, когда умер Горшок, Алексея Навального, которого накануне посадили на пять лет по делу «Кировлеса», выпустили под залог, чтобы он мог сенсационно поучаствовать в выборах мэра Москвы.

3. Торг

После Крыма и начала конфликта на Донбассе в 2014 году в общество вернулось варварство. Беспощадное отношение к любым чужакам, презрение к законам — эти принципы декларировались чуть ли не официально. Той весной я подумал, что уместнее всего происходящее сравнить с историей группировки «Грибные эльфы».

В 2007 году в онлайне вышла книга «Сказки темного леса». Автор — бывший учащийся петербургского Аничкова лицея Иван Фолькерт по кличке Джонни — один из выживших участников объединения, которое терроризировало леса Ленинградской области все 1990-е годы. Сначала они были реконструкторами, потом экологическими активистами, но неизменно проповедовали идеологию крайнего насилия: чтобы войти в ряды «Грибных эльфов», нужно было пройти жестокую инициацию, а чтобы состоять в группировке, нужно было на постоянной основе применять различные методы изменения сознания.

Кажется, «придумать свою сказку и уйти в нее с головой» было симптомом 1990-х и способом пережить это время. Так сделали «Эльфы», так сделали «Король и Шут». Когда в 2014-м жестокая сказка стала превращаться в реальность, я подумал, что история «Эльфов» поможет понять происходящее и пришло время ее рассказать — снять про них кино.

Я созвонился с Джонни и получил отказ. Несмотря на неосуществленный проект, во мне и вокруг меня произошел странный поворот. Свой — чужой, хороший — плохой, черное — белое: чем дальше, тем больше простые оппозиции стали руководить жизнью вокруг. Убийства и пытки не просто превратились в мейнстрим — они оказались фоном жизни. Мы не успели это осознать, но 2010-е стали новым средневековьем. Насилие легализовала суперуспешная «Игра престолов», а потом оно реализовалось в победе на выборах в США в 2016-м опытного медийщика и национал-популиста Дональда Трампа. Маятник свободы качнулся назад, разрядив огромное количество разнонаправленной ненависти. Будь то ковид, феминизм или движение Black Lives Matter — ты прав, если за тобой стоит большая идея, и несогласные должны быть отменены. Совсем немного осталось до кувалды, торжественно уложенной около гроба среди патриотических венков. Низовую культуру больше нельзя было игнорировать — она перестала быть вымыслом, стала реальностью. Горшок умер, и буквально сразу стал оживать построенный им с Князем мир.

Нет, я не хочу сказать, что Михаил Горшенёв был проповедником насилия. В его голове, как в голове настоящего панка, кипела гремучая смесь из разных концепций и идеологий, и это признают многие его собеседники. Удивительно, что его музыка, поначалу поражавшая количеством жестокости, к началу 2020-х стала казаться тем, чем и была по сути, — безобидной фантазией большого ребенка.

4. Депрессия

Принять эту новую реальность было довольно тяжело, осмыслить — еще сложнее. Кажется, раньше вопросы решались диалогом, теперь — дракой. Не то чтобы общественно-политическая повестка была единственным фактором, который влиял на мое эмоциональное состояние, но вы должны помнить, что я работал журналистом, а у этих людей психика подвижная в силу профессиональной деформации.

И тут во время поездки на дачу тогда еще работавший в России Spotify ставит мне «Куклу колдуна». К приходу соцсетей, основанных на больших данных и системах рекомендаций, мир «Короля и Шута» был готов лучше других. Стройная мелодика, простые и романтические сюжеты, героический ореол вокруг смерти лидера группы — против такого комбо у поколения зумеров не было нужного антидота. В 2020–2021 годах Spotify вывел песни КиШа в топ, TikTok сделал их вирусными. Одной из жертв этой новой волны стал и я, а по итогу Кинопоиск снял художественный сериал о группе. Я удивился, когда слухи о проекте дошли до меня, так как вспомнил разговор с продюсером Ольгой Филипук о том, что Кинопоиску как стримингу с наибольшими охватами нужны соответствующие масштабу проекты. «Какой масштаб? — подумал я. — Ведь „Король и Шут“ — нишевая история».

И я ошибся.

5. Принятие

Игорь «Панкер» Гудков, в конце 1990-х снимавший клубные концерты «Короля и Шута» (мне до сих пор кажется, что концерт 1999 года в «Спартаке» — лучшее, что есть о группе на YouTube), продюсирует сериал, который уже назвали главным событием весны-2023. Я, презиравший посетителей того концерта, с нетерпением ждал каждую новую серию. И дело не в достоинствах сериала — в нем каждый найдет как успешные (по мне, сказочная линия и эпизоды из наркоодиссеи Горшка), так и проигрышные моменты (любовные линии).

Мое личное объяснение успеха такое: историю Горшка и Князя хочется знать и ее хочется смотреть. Оглядываясь назад, видишь, что этот путь — от андерграундного клуба до экранов всей страны — «Король и Шут» могли пройти гораздо быстрее, если бы музыканты в последний период жизни Горшка не перессорились между собой и после смерти не начали делить его наследство. Я бы сказал даже, что участники группы сделали все, чтобы свое же творчество похоронить. Их популярность сейчас существует, скорее, вопреки усилиям ее создателей, и основана она не только на том, что они положили талантливые тексты на красивую музыку.

Причина того, что мир «Короля и Шута» в 2023 году стал таким привлекательным, не в его красоте. А в том, что мир вокруг изменился и пугает больше, чем когда-то пугали детские страшилки. Королевство захватили злые колдуны, борцы за правду становятся куклами в руках чародея, а гостеприимство лесника оказывается для путника ловушкой. Жуткая сказка, придуманная в попытке бегства от реальности, стала явью. И реальность теперь точнее всего описывается текстами группы, восприятию которой раньше мешали социальные предрассудки.

Бегство от реальности в миф — диагноз исторического этапа, и нечего удивляться, что у этого мифа лицо Шута с эмблемы панк-группы.

Этот текст был опубликован в панк-зине «Король и Шут» на Букмейте.

Фото: Максим Шеметов / ITAR-TASS