После вышедших в 2008 году «Стиляг» Максим Матвеев мог застрять в одном героическо-елейном амплуа, но стал играть не только положительных персонажей, оказавшись одним из самых непредсказуемых российских актеров. Мы поговорили с ним для рубрики, где Кинопоиск публикует монологи ключевых лиц киноиндустрии.
Максим Матвеев (1982) — актер театра и кино. Родился в городе Светлом, позднее переехал в Саратов, где окончил театральный факультет Саратовской государственной консерватории. Сразу после получения диплома переехал в Москву и поступил в Школу-студию МХАТ, которую окончил в 2006-м. В следующем году дебютировал в кино главной ролью в «Тисках» Валерия Тодоровского. Дальше были «Стиляги», «Мосгаз», «Август. Восьмого» и многие другие работы. Среди обсуждаемых матвеевских премьер этого года — роль князя Трубецкого в ура-патриотическом сериале «Союз Спасения. Время гнева» и жесткий психолог-провокатор в «Триггере», второй сезон которого можно увидеть на Кинопоиске.
О статусе секс-символа
Вы серьезно? Я думал, подобные категории уже остались в прошлом… Мы живем в век информационного изобилия. Мне кажется странным играться сейчас в этот «символизм». Лет пятнадцать-двадцать назад это было еще актуально. Скажем, Жан-Поль Бельмондо… Он был реальным секс-символом своего времени. Он талантливо и ярко существовал в своих образах на экране, но по сравнению с сегодняшним днем кино тогда снималось в несколько десятков раз меньше, поэтому внимание женской аудитории было сосредоточено, в частности, на нем. Тогда, думаю, принадлежность к подобному статусу была значима и для карьеры самого секс-символа: у тебя большая аудитория, ты, так или иначе, сделаешь кассу — берем тебя в следующий проект. Сейчас это понятие уже размылось, опошлилось, что ли. Статус секс-символа сегодня не помогает никому и никак. Главных секс-символов можно найти, пожалуй, на сайте порностудии Brazzers, а я представитель другой профессии. Эта профессия позволяет мне сосредоточиться на гораздо более интересных, глубоких, жизненных смыслах, быть разным, смешным, умным, глупым, странным, асексуальным, в конце концов, а весь этот секс-символизм — слишком узкие рамки.
О телесных трансформациях
Для второго сезона «Триггера» я снова худел. У персонажа есть своя телесная кондиция, которая, на мой взгляд, точно отражает его состояние и его внутренний мир. В фильме Артем Стрелецкий — надломленный, иссушенный своими внутренними неразрешенными вопросами человек. Зритель привык к такому герою, нужно было сохранить его для второго сезона.
Вообще, я всегда расценивал тело как еще один инструмент выразительности. Была смешная история про то, как Кристиан Бэйл встретился с Гари Олдманом, когда тот получил «Оскар» за роль Черчилля (в 2018 году за роль в фильме «Темные времена». — Прим. ред.). Бэйл спросил, как Олдман добился такого образа, какая была диета, а тот ответил, что это все пластический грим. После этого Бэйл решил больше ничего с собой не делать. Но мне интересно себя менять, сбивать стереотипы. На этом держится интерес зрителя, на этом держится мой интерес. Но нужен режиссер, который увидит во мне то, что увидел, скажем, Ридли Скотт в Джареде Лето, пригласив его на роль в «Доме Gucci».
О любви к провокации
Мне всегда нравились эмоциональные, эксцентричные персонажи, в которых заложен элемент провокационности — этим среди прочего меня, кстати, привлек и «Триггер». Искусство должно провоцировать зрителя, провоцировать его на размышления, на вопросы и на поиск ответов! Например, до недавнего времени у меня в театре Табакова была роль в спектакле «Кинастон»: я играл шекспировского актера, который в те времена играл женщин. И это был прекрасный, глубокий, искренний и провокационный материал. Сейчас работаю над проектом, название которого пока, к сожалению, не могу сказать, но это движение примерно в ту же сторону. Там будет совсем другой персонаж, не Стрелецкий, более сдержанный герой, но в его сдержанности много эксцентрики и странности.
Об идеях
Если у меня появляются идеи, я с удовольствием делюсь с теми, кто потенциально может их реализовать. Недавно я поучаствовал в написании короткометражки It’s a Match, которую сняла Ламара Согомонян. Идею придумал сценарист, а мы с Ламарой написали диалоги. Мне понравилось, хоть это и непросто. Можно сказать, что я сейчас набираю опыт в реализации собственных идей, но пока не готов писать сценарий самостоятельно. Думаю, дело в моем синдроме отличника: мне нужно накопить много знаний, чтобы всерьез шагнуть в другую деятельность. На уровне отдельных сцен или коротких историй их хватает, но, чтобы писать весь проект самостоятельно, пока недостаточно.
У меня есть несколько идей, которые, кажется, не похожи на то, что делают коллеги. Это нечто в жанре страшной сказки на грани хоррора. Стилистически мне близки «Лабиринт Фавна» и «Город потерянных детей», где совмещаются мрачность и цветистость детского мировосприятия. Есть одна психологическая бытовая история. Иногда наступают моменты, когда я начинаю собирать материал вокруг этих идей, читать какую-то литературу. Потом волна отступает, но рано или поздно эти истории дождутся реализации.
О победах российского кино
Несмотря на пандемию и прочие сложности, 2021 год для российского кино был, очевидно, крутой. Это касается не только снятых и вышедших фильмов, но и сценариев, которые мне присылают, — их качество очень выросло. Достойных предложений стало в разы больше, качественных фильмов — тоже. На меня сильнейшее впечатление произвел «Капитан Волконогов бежал». Смотришь и думаешь: ну вот можно же на эту тему снимать вот так! Да не можно, а нужно!
«Майор Гром: Чумной Доктор» тоже очень понравился: вроде бы жанр, в котором нельзя не повторить западных коллег, однако у ребят получилось создать аутентичное кино. «Красный призрак» — тоже отличная штука. Странно так говорить про фильм о войне, но это крайне задорное кино. Классные русские сериалы тоже перечислить могу: Happy End, «Пингвины моей мамы», «Вампиры средней полосы», «Алиби»… По всем этим проектам видно, что драматургия переходит на совсем другой уровень — самостоятельный, не нуждающийся в сравнении с зарубежной продукцией.
Мне кажется, самое удачное русское кино последнего времени объединяет своеобразный психотерапевтический эффект от смелого разговора на темы, которые всех нас волнуют. Оно помогает не взорваться, не разреветься, а напротив, поразмышлять над причинами тех или иных проблем, сделать выводы.
О «Триггере»
Я очень легко согласился на роль, потому что взгляды на мир моего персонажа Артема Стрелецкого совпадают с моими собственными. Если говорить конкретнее, то меня, к примеру, очень подогревали отношения героя с отцом, они отчасти перекликаются с моей жизнью, позволяя подключиться к герою без всяких усилий. То же касается и кейсов его пациентов, взятых из реальной практики консультантов проекта «Триггер». Почти все они связаны с детскими травмами. Это сюжеты, которые меня лично выводят из зоны комфорта, побуждают к творчеству. В общем, Стрелецкий помог мне высказаться на темы, которые меня волнуют: отношения между людьми, мотивы их поступков. Я считаю, что винить людей в том, что они делают, в принципе нельзя: причины их поступков заложены в прошлом. Мне нравятся ирония и сарказм Стрелецкого, его злость. Мне кажется, в таком чувстве юмора есть лечебный эффект. Нельзя относиться к себе слишком серьезно. Ну, на мой взгляд.
Для меня психологически было непросто принять саму возможность продолжения этой истории: финал первого сезона был очень сильным. Нам нужно было пойти дальше, выше, ни в коем случае нельзя было снижать накал. Мы вместе с автором идеи Александрой Ремизовой размышляли над возможными вариантами развития событий после окончания первого сезона, и постепенно Александра вместе с Андреем Золотаревым нашли мощный выход для продолжения. Интерес Артема к пациентам, его желание ерничать в новом сезоне становятся острее и еще злее. Он проходит определенный этап развития и вынужден хвататься за пациентов, чтобы самому не сойти с ума. Плюс в этом сезоне у нас новый режиссер Игорь Твердохлебов, который очень круто подхватил эту историю и привнес свое собственное видение. Стилистически продолжение «Триггера» получилось другим, в чем-то даже жестче первого.
О костюмном кино
Я пока не видел конечный результат сериальной версии «Союза Спасения», жду премьеру. Точно могу сказать, что эта история в телеформате станет более подробной, причинно-следственные связи и сюжет станут яснее. Кстати, у меня и до «Союза Спасения» были исторические проекты, и могу сказать, что костюмное кино сильно ограничивает актерское существование. В мундире руки скованы, а я люблю телесно взаимодействовать со своими персонажами. Так что участвовать в проекте меня мотивировал не мундир — их в моей биографии было достаточно. Было интересно покопаться в мотивах противостояния декабристов и власти, понять, почему они поступили так, как поступили.
Об уходе из театра
Это было решение, которое долго во мне росло и, когда созрело, было принято без лишних рефлексий. Я просто решил на некоторое время дистанцироваться от сцены, а дальше поживем-увидим. Дело в том, что в репертуарном театре крайне непросто спрогнозировать результат. Кроме того, там очень много обязательств, которые превалируют над идеей, над творчеством. А хочется, если уж браться за что-то, быть этим абсолютно увлеченным. Сейчас мне ближе бродвейская модель, когда команда собирается под конкретный проект, под определенную идею. Так же как это, собственно, и происходит в кино. Если тебе не нравится проект, то ты и не пойдешь им заниматься. И, наоборот, если тебя зацепило, то ты будешь рисковать, будешь готов на многое. Например, уйти в репетиции на три месяца и не видеть детей — для меня это сейчас очень серьезно.
Что смотрит Максим Матвеев и вам советует
«Аннетт»
Великий эксперимент по совмещению жанров: ты не понимаешь, в театре ты находишься или в кино. И в то же время это очень личное высказывание, которое не отпускает от начала до конца.
«Игра в кальмара»
Я посмотрел сериал сначала один, а потом со своим старшим сыном. И очень круто было пересматривать, а потом обсуждать — дети всё понимают. И я считаю, что смотреть такое вместе полезно.
«Основание»
Знаю, что рейтинг не очень высокий, но мне кажется, что это очень сильный проект. Азимов — сильнейший анализатор нашей вселенной, трансформирующий свои выводы в будущее.
«Аркейн»
Шикарный мультсериал, задающий при этом очень глубокие вопросы. Это все, конечно, поп-культура, но ее производители сегодня умеют упаковать в яркую форму очень серьезную проблематику.
Автор: Ярослав Забалуев
Фото: Антон Вельт для Кинопоиска
