«Я не концептуальный режиссер, не визионер, не социальный критик»: Виктор Шамиров — о возвращении к камерному кино после «Непосредственно Каха!»

Вышедший на платформе START сериал Шамирова «Большая секунда» — сочетание двух простых жизненных и сюжетных линий: в одной Кира и Костя пишут сценарий фильма, в другой — разворачивается история любви двух музыкантов из их сценария. В рубрике «Главный герой» Виктор Шамиров рассказывает о лихих съемках в нулевые, переживании критики и тонкостях сатиры.

О своем первом фильме «Дикари»

У меня в начале 2000-х был довольно успешный спектакль «Ladies’ Night», и тогда же появилась мысль сделать сценарий о своем опыте поездок на море. Я написал роли актерам Гоше Куценко, Марату Башарову, Косте Юшкевичу и всей остальной прекрасной компании. В начале нулевых работа в кино была организована не так, как сейчас. Наш первый продюсер, к примеру, нас просто кинул. Я уже кастинг вел, рассчитывал начать съемки через месяц, а оказалось, что он не собирался ничего вкладывать и просто уехал в Израиль.

Через год мы вернулись к проекту с другими людьми, тоже авантюристами. У меня было мало опыта, а я сразу начал снимать полнометражную картину с большим количеством актеров в заповеднике в Крыму. Я не понимал, что такое «восьмерка», монтаж, что к чему должно сойтись. Мне, конечно, надо было для начала снимать маленькие короткометражки, чтобы разобраться. В итоге в какой-то момент я на съемках чуть не умер, в основном из-за плохого управления. Меня спасли молодые операторы Денис Панов и Семен Яковлев, который позже стал моим постоянным соавтором, и потом монтажер Дима Слобцов. Но, вообще, это была ужасная авантюра.

О театре и бюджетах

Мой третий фильм «Со мною вот что происходит» был как раз таким дешевым в производстве, каким должен был быть первый. Актеры играли по дружбе, мы не платили за объекты, охрана нас гоняла от Белого дома. На Смоленской площади второй режиссер уламывала милицию, и я просил ее общаться с ними чуть подальше от камеры, чтобы их разговор не записался. Я знал, что фильм не пойдет в кино, и рассчитывал, что деньги от телевизионного показа вернутся продюсерам. Я уверен, что затраты на фильм должны быть адекватны числу зрителей: если снимаешь для небольшого количества людей, надо это делать на фотоаппарат с друзьями и показывать на фестивалях.

А если говорить о собственных доходах, то мои фильмы не приносили мне практически ничего, я много лет жил театром. Когда-то был штатным сотрудником «Школы современной пьесы», потом ушел в антрепризу, где и гонорары больше, и можно рассчитывать на отчисления.

О подходе

Во многом то, что я делаю, растет из советского кино, и я искренне считаю, что в некотором роде снимаю именно архаичное, немодное кино. Надо принимать себя таким, какой ты есть, и не думать о себе сложнее. Я не концептуальный режиссер, не визионер, не социальный критик, который раскрывает пороки времени; я рассказываю простые истории наивным языком. Актуальное российское кино я не смотрю уже много лет. Боюсь. Почему — не знаю, не могу объяснить. Причем я абсолютно уверен в таланте, например, Кирилла Серебренникова: видел его спектакли, видел его «Изображая жертву». И сериалы новые, про которые мне говорят, со свежими героями, как «Чики», уверен, что талантливые. Но такая у меня странная слабость.

О «Большой секунде» и своей роли в ней

Этот сериал относится к типу low concept: его легче посмотреть, чем объяснить, про что он. Мы с Олей Супоневой сначала придумали много событий, поворотов и драм. Например, Арина (Евгения Борзых) сочиняла музыку лучше, чем Ростислав (Дмитрий Лысенков); он стырил у нее мелодию, продал как свою, потом стал мучиться. Но, когда мы стали писать, линия музыкантов начала замедляться, лишние события стали мешать, и мы все больше концентрировались на мелочах. До предела это доходит в седьмой серии — она длится 25 минут в реальном времени. Я сам сыграл одного из сценаристов, Костю, и мне немного неловко. Это может выглядеть так, будто я изначально хотел его сыграть, всех мучал, делал вид, что выбираю кого-то. На самом деле, у нас кастинг на эту роль шел плохо, потом он разорвался ковидом, и, когда мы смогли вернуться к работе, до запуска оставалось мало времени. В итоге я сделал пробы, посоветовался и решил играть сам (второго сценариста в истории о музыкантах играет соавтор Шамирова, сценаристка «Большой секунды» Ольга Мотина-Супонева. — Прим. ред.). Но Костя не я! Многие его представления, например о семейной жизни, мне несвойственны. Он довольно благородный парень — я бы во многих случаях повел себя иначе. А еще он вынужден работать ради денег, он раб ситуации. Я же могу понять такое, но сам так не живу. Костина псевдомудрость может быть воспринята как мои убеждения, а я в этом видел в первую очередь иронию.

О природе сатиры и реакции на «Каху»

Я бы сказал, что в сценарии «Непосредственно Каха!» доля Артема Калайджяна — актера и соавтора изначального веб-сериала — значительнее моей. Я не мог оценить какие-то его шутки и честно говорил, что не считываю юмор, но ему верю. «Каха» написан как сатира, в которой мы главных героев уничтожаем буквально в каждой сцене. Они нелепы, глупы, совершают дикие поступки. Думаю, что многие этого не считали, потому что не знают среды, из которой такой юмор происходит. Им сложно понять, что мы издеваемся над определенным типом поведения, а не возвышаем его.

В фильме, кроме абсурдных моментов, есть приличная доля реализма: деревня, машины, то, как люди общаются друг с другом, как живут… Возможно, именно это вызвало отторжение. Возник эффект, будто зрители встретились с героями «Кахи» на улице, а в жизни таких персонажей боятся и по возможности обходят их стороной. Вот Труса, Балбеса и Бывалого никто не боится, потому что у Гайдая комедия на грани клоунады, и зритель чувствует себя в безопасности. Он хочет видеть безопасную сатиру, а не такую, как в «Непосредственно Каха!».

Об обзоре BadComedian

Я знал, что наш фильм многим понравился и многим сильно не понравился. Люди говорили: «Какая гадость!» — но никто не формулировал, почему, собственно, гадость. Я надеялся, что Евгений, о котором я слышал, что он внимательный и разумный человек, сможет это мне объяснить. И я продолжал считать его приличным человеком, даже когда не нашел в его обзоре для себя точек опоры. Но потом я поменял свое мнение из-за специфики его претензий. Евгений соврал обо всем, что касается финансирования фильма и моих мотивов. Он сказал, что в проект вложилось государство, что он снят на деньги игорных контор. Что раньше я снимал фильмы, которые не приносили денег, и поэтому решил снять отвратительный фильм, который их мне принесет. Это неправда. По договору я получил бы деньги только с прибыли от фильма. В реальности очень небольшая часть русских фильмов приносит прибыль, у меня было мало шансов получить хоть что-то. Я работал так же, как над любым другим своим фильмом: ради кайфа, мне это нравилось. А он просто наврал миллионам, выставив меня бесстыдным человеком, который ради денег готов делать гадость.

Мне есть с чем сравнивать. Я подписан на англоязычные каналы с разборами кино, их ведут люди с разным уровнем образования, разного возраста, мне важен сам разбор, мысль, насмотренность. У Евгения нет задачи разбирать фильмы, он через пропагандистские набросы и личные выпады увеличивает аудиторию и раздувает скандалы, которые к кинематографу не имеют никакого отношения. Он не понимает предмет юмора Кахи и черную комедию разбирает как какое-то героическое кино. Почему мальчик из Подмосковья рассказывает, какой у кого должен быть акцент? Ложь, личные оскорбления, передергивания, вместо мысли — мем в доказательство, скетч в доказательство. Вот и весь его обзор.

BadComedian похож на пранкера, бегающего по улицам с ведром говна, которое он на всех выливает и отбегает. А когда его спрашивают, что ж ты делаешь, он говорит, что просто высказывает свое мнение. Если у человека задача транслировать ненависть, то как можно его слушать всерьез? Ну и потом, как можно пренебрегать фактом, что такое огромное число зрителей посмотрели наш фильм в прокате? Никто не тянул за уши людей в кинотеатры, а ведь «Каха» четыре уик-энда был в топе. По обзору BadComedian получается, что все зрители, которым понравился фильм, ничтожно глупы.

О сиквеле «Кахи» и будущих проектах

Мы кое-что обсуждали с Артемом по поводу продолжения, но есть риск, что мы уйдем в зону комбинаторного кино. Пока что ничего нового для себя я в этих героях не вижу. Остаются те же их качества, благодаря которым персонажей можно закидывать в разные ситуации, как белого и рыжего клоуна. Это можно делать бесконечно, но мне этого недостаточно. Есть шанс, что я не буду принимать участие в сиквеле .

Мне кажется, что сейчас сериалы для платформ находятся на острие повествовательного искусства. Однако эта золотая эпоха может так же быстро закончиться, как началась, и уже сейчас все сложнее сделать что-то заметное. Это надо принимать и не надеяться на бомбу. Я давно не рассчитываю на особенный успех. Хочу делать что-то, что будет нравиться мне и получится адекватным по деньгам и размеру аудитории. Вот мы с Олей Мотиной-Супоневой написали пьесу, которая не понравилась театральным продюсерам, но заинтересовала кинотеатр KION. Мы с ними решили сделать из нее мини-сериал, такую комнатную историю на три серии. Я сниму ее, если смогу найти приличных актеров.