Как создавались костюмы для «Дюны»

Ходоровски с восторгом признавался, что «изнасиловал роман Герберта, но сделал это с любовью». Например, он хотел сделать герцога Лето кастратом, а Фейд-Раута должен был щеголять в дамском одеянии. Так что костюмы этой «Дюны» выглядят так, как будто их придумывали для безумного хеллоуинского карнавала: тут и наряды скелетов с головными уборами в виде черепов, и стальные крылья за спиной, шутовские одежды и жуткие клоунские маски.

Рингвуд и его команда сделали максимально приближенные к описанию в книге стилсьюты (в других переводах дистикомбы или фильтрокостюмы) — придуманную фременами спецодежду для выживания в пустыне, со своей системой переработки и фильтрации жидкости, выделяемой человеческим организмом. Каждый такой костюм делался вручную. Сначала изготавливались гипсовые слепки тел актеров. Затем на гимнастическом костюме мелом чертили мускулатуру и уже к этим контурам слой за слоем приклеивали резиновые элементы костюма, включая трубки. Под конец все покрывали жидким латексом и помещали в специальный аппарат для сушки.

Во время съемок в Мексиканской пустыне, где стояла дикая жара, а актерам приходилось участвовать в экшен-сценах, дистикомбы превращались в «смертекомбы»: находиться в них было попросту невыносимо. Тем не менее, как шутил художник, благодаря его творению актеры получили тело, которого у них никогда не было. Макс фон Сюдов, сыгравший доктора Кайнза, сказал однажды Рингвуду, что носить стилсьют в пустыне — это, конечно, настоящий ад, однако он никогда еще так здорово не выглядел на экране.

Но настоящий шок-контент — это костюмы навигаторов Гильдии, странных и зловещих одновременно. Оказалось, что во время съемок «Дюны» пожарная служба Сан-Диего ликвидировала свою старую станцию (ориентировочно 1930—40-х годов), на которой хранились патологоанатомические мешки для тел. Их-то и решила взять в оборот команда Рингвуда. Художник вспоминает, что, распоров мешки, они, конечно, не обнаружили в них останки, но какие-то жидкости в этих мешках были. Неудивительно, что актерам рассказали, из чего сделаны их костюмы, только по окончании съемок.

Для того чтобы превратить и без того плотного Кеннета МакМиллана в сверхтучного барона Владимира Харконнена и добавить ему еще 300 фунтов лишнего веса, Рингвуд придумал специальный костюм. Он оказался настолько тяжелым, что пришлось использовать металлические подпорки, чтобы актер мог принять вертикальное положение. Процедура преображения обаятельного МакМиллана в омерзительного садиста со следами кожной болезни на лице занимала более трех часов.

В военной форме Атрейдесов явно читаются отсылки к мундирам членов российской императорской семьи Романовых (прозрачная параллель между династиями, обреченными на гибель). Да и в образе прекрасной леди Джессики (Франческа Аннис) можно найти отсылки к портретам Александры Федоровны.

Но главным шоустоппером линчевской «Дюны» стало появление Стинга, выходящего из клубов пара в футуристическом неглиже. Изначально планировалось, что певец будет абсолютно голым. Но в последний момент продюсеры стушевались и буквально за несколько часов до съемок попросили Боба Рингвуда придумать для Фейд-Рауты хоть какое-то прикрытие. Художник сымпровизировал и предложил крылатые сине-стальные стринги.

Уэст и Моргану надо было обходить все шаблоны массовой кинофантастики. Они одели героев в стилистике футуристического Средневековья, сделав упор на психологию персонажей. Жаклин Уэст даже придумала специальный термин для выбранной ими эстетики — «modieval» (от «modern» — «современный» и «medieval», то есть «средневековый»). По словам Боба Моргана, «костюмы должны были выглядеть правдоподобными для мира, технологии которого не имеют ничего общего с компьютерными и кажутся довольно примитивными по меркам наших представлений о будущем». Художники сошлись на том, что главное в одежде персонажей вне зависимости от принадлежности к дому или ордену — функциональность. От обуви до головных уборов и аксессуаров, костюм должен помочь герою выжить в его среде обитания.

Исходной точкой для разработки костюмов стало четкое определение стилистики и цветовой палитры трех планет — Арракиса, Каладана и Гьеди Прайма, — у каждой из которых свой климат и своя армия. Так, в костюмах Атрейдесов преобладает темно-зеленый, поскольку на их планете Каладан прохладно, часто идут дожди и много деревьев.

Но самым сложным было придумать техническую сторону фильтрокостюма. Художники придумали, что в ботинках костюма находятся насосы. Они якобы собирают всю жидкость в специальные мешочки, там она превращается в газ, а он дальше идет по трубкам. И, памятуя об актерских муках в фильме Линча, Уэст и Морган сделали дополнительный охлаждающий слой, чтобы в стилсьютах можно было выдержать съемки в 40-градусную жару в Абу-Даби.

Харконнены, жители мрачного Гьеди Прайма, где солнце скрыто за плотным слоем грязевых облаков, символично облачены во все черное.

Для каждой из армий также была придумана военная форма определенного цвета. Для элитных имперских бойцов, сардаукаров — белые бронескафандры с красными знаками различия, зловеще светящимися в темноте. По словам Уэст, одним из референсов для нее стала униформа членов СС.

Атрейдесы носят серые доспехи, в которых можно усмотреть черты брутализма (любимого архитектурного стиля Дени Вильнёва, которым он увлекся еще на съемках «Бегущего по лезвию 2049»), оригами и супергеройских костюмов из вселенных DC и Marvel.

Харконнены же напоминают гигантских насекомых в чешуйчатых латах и шлемах, похожих на муравьиные головы.

Еще Жаклин Уэст использовала в качестве референсов живопись Авиньонской школы и обмундирование тамплиеров.

Так же как и Боб Рингвуд, при разработке дизайна мундиров Атрейдесов художники новой «Дюны» обращались к военной форме Романовых, разместив в соответствии с книжным описанием красного ястреба (символ Дома Атрейдес) над нагрудным карманом герцога Лето.

Русский след есть и в рубашке Пола Атрейдеса (Тимоти Шаламе). Ее Жаклин Уэст частично срисовала с косоворотки Омара Шарифа из «Доктора Живаго» Дэвида Лина. Только в мире будущего вместо пуговиц — магниты. Вообще, художница признается, что многое почерпнула из голливудской экранизации романа Пастернака.

Другим источником вдохновения для Жаклин Уэст стал «Лоуренс Аравийский» Дэвида Лина, что закономерно: сам Герберт во многом вдохновлялся невероятной историей знаменитого британца. Оба героя, Пол и Лоуренс, ведут свои войска против врагов в пустыне. Уэст решила на первой примерке задрапировать газовую ткань поверх стилсьюта Тимоти, как это делают в Марокко. Получившийся образ сразу рождал ассоциации с героем Питера О’Тула. Шаламе не просто шел такой костюм — актер в нем очень эффектно двигался, и газовый кейп, который в итоге соорудила для него художница, не менее эффектно скользил за ним вслед.

По словам Жаклин Уэст, в гардеробе леди Джессики (Ребекка Фергюсон) можно найти как отсылки к полотнам великих мастеров Тициана, Гойи и Караваджо, так и элементы современной высокой моды а-ля Balenciaga и ориентальные мотивы. На Каладане она облачена преимущественно в темные, почти монашеские одеяния. В одной из сцен Джессика и вовсе появляется в накидке с капюшоном, недвусмысленно намекающем и на канонический наряд принцессы Леи, и на черный плащ императора Палпатина. Капюшон сконструирован так же, как и в творении Джона Молло, оскароносного автора костюмов к двум эпизодам «Звездных войн».

На Арракис Джессика прибывает в ярком золотисто-желтом платье в колористике пустыни. Образ дополняют плетеная вуаль и перчатки, а также летящий плащ с капюшоном из газа. Как шутит Уэст, фрейлины Джессики — этакие Spice Girls, одетые в наряды всех оттенков пустыни (желтые, охристые, янтарные), которые она подсмотрела на рынке специй в Марракеше.

Обратите внимание, что Фергюсон предстает на экране практически без косметики и с гладкими волосами (каков контраст с Франческой Аннис, ее ярким мейком и сложносочиненной прической из версии 1984 года!). Это совместное решение художника по гриму Дональда Мовата и актрисы. Ведь Джессика не герцогиня, а наложница. «У нее много власти, но не того сорта, что привлекает внимание, — рассказывает Фергюсон. — Она защитница, стоящая на шаг позади Лето, вдали от глаз. Поэтому Дональд разработал очень простой образ без грима, что отлично ей подошло».

По признанию Жаклин Уэст, образ загадочной Чани (Зендея) — девушки из пророческих снов Пола — во многом вдохновлен знаменитой фотографией юной афганской девочки по имени Шарбат Гула. Ее пронзительный снимок был сделан журналистом Стивом Маккарри во время Афганской войны в лагере беженцев на территории Пакистана. В поисках изображений пустынь и их обитателей художница перебирала свою коллекцию старых журналов National Geographic и наткнулась на июньский номер 1985 года, на обложке которого как раз и была размещена фотография «афганской Моны Лизы». Уэст даже повесила ее над своим рабочим столом.

Шарлотта Рэмплинг в роли невозмутимой Преподобной матери ордена Бене Гессерит, Гайи-Елены Мохийам (кстати, в несостоявшемся проекте Ходоровски актриса должна была играть роль леди Джессики), появляется в картине очень эффектно, испытывая Пола Гом-джаббаром. Преподобная облачена в длинное черное платье с накидкой, голову ее венчает обшитый черным бархатом убор, напоминающий камилавку греческих монахов, а лицо закрыто черной бисерной вуалью. Среди ключевых референсов этого образа художники называют черного шахматного ферзя и карты из колоды марсельских Таро (вероятно, верховной жрицы и императрицы).

Скарсгарду было ужасно жарко в костюме, поэтому сначала на него надевали охлаждающий жилет. Затем прятали волосы под искусственную лысину, накладкой закрывали шею и затем надевали одну из самых объемных деталей костюма — головную часть с нахлестом на спине. Потом наступала очередь лепить подбородок, щеки и ушные раковины. Следующим этапом шли накладки-наручи общим весом примерно 4 килограмма. И только после всего этого гримеры надевали на Скарсгарда мышечный внутренний костюм, а на него — кожу.

«Дюна» Вильнёва рассказывает лишь о событиях первой половины романа Герберта. Вопросов о том, будет ли второй фильм, нет: картина триумфально шествует по миру и ставит кассовые рекорды, и это еще без проката в США, Канаде и Китае. Ждем, какое же воплощение на экране получат такие яркие персонажи, как Фейд-Раута, Падишах-император и принцесса Ирулан.